= Начало игры =
Цунами устало брела по траве, которая, казалось бы, опутывала лапы и не давала идти дальше. Наконец волчица сдалась вредному зеленому ковру и рухнула у подножия ивы, устало смотря в замысловатое переплетение корней, кое-как удерживающих дерево в земле. Представив себе картину, когда корни больше не могут держать в земле, а дерево с треском и хрустом, будто с предсмертными стонами, падает в озеро, покинув этот мир... Альфа-самка содрогнулась и слегка наморщила нос - ветер подул в ее сторону и принес неприятный запах кабана, которые уже давно ходили сюда, посчитав несчастные корни своим домом. Поэтому нижняя часть ствола дерева отвратно воняла дикими свиньями. И даже сейчас там произошло едва заметное движение. Белая навострила уши и тихонько рыкнула. Из потаенных темных глубин с диким визгом выскочил полосатый рыжий поросенок и помчался в сторону леса, поджав хвостик. Чуть позже от такого шума переполошились все. Птицы взлетели, кружа над лесом и перекрикиваясь возбужденными щебечущими голосами, олени перебегали с места на места, белки прыгали с дерева на дерева и тоже кричали что-то друг другу. Слегка усмехнувшись, виновница столь большого шума, наделанного лишь одной малявкой, прикрыла глаза и даже не заметила, как првалилась в дрему, а потом уже и в глубокий сон. Проснулась же она он странного, даже слегка неприятного ощущения. Дул маленький ветерок, упрямо в переднюю лапу, который потом передвинулся к боку и потом наконец остановился в районе шеи, когда она переходит в грудь. Едва-едва приоткрыв глаза, так, что не было видно даже щелок - казалось, что волчица до сих пор спит - она поняла, что ее обнюхивает довольно-таки большой вепрь со злющими красными глазками и внушительными клыками. Цуна снова закрыла глаза и нахмурилась. Быть главной в стае нелегко, и она устала, и хочет отдохнуть, с какой целью сюда и пришла. Как вы думаете, можно тактично послать вепря обратно в лес? Нет? Вот-вот, и именно поэтому белая встала во весь свой рост и угрюмо взглянула на кабана с мыслью:
"Интересно, как я выгляжу со стороны и как буду выглядеть, когда он поймет, что я не предмет декора?"
Хмуро озвучив все, что она думает о неожиданных буждениях, налых вепрях, и работе, альфа со всей силы толкнула коричневый столб, находящийся перед ней. Столб сдвинулся миллиметра на три и зло уставился маленькими глазками, в которых уже не помещалась вся злость, на белую тушу, которая отнюдь не оказалась частью декора и уж тем более съедобной и спокойной частью декора. Второе бесило его больше, и он с ревом понесся на эту самую тушу. Она же аккуратно прыгнула ему навстречу с легкостью, которой трудно было ожидать от большого мятого комка шерсти. Прыгнув, Цунами метила чуть повыше, чем уровень головы кабана, и в итоге пронеслась прямо над ним, зацепившись когтями за какую-то область повыше ног вепря и оставив глубокие царапины. Потому плечо вепря оказалось разодрано польностью и он застыл с тупым выражением на морде. Изумленно потаращившись на статую, белая посмотрела на свои когти. Она умудрилась зацепить и часть мускула, поэтому ходячая злость застыла, не веря своим глазам и не веря онемешей ноги. Со все силы бросившись на него, волчица вцепилась ему в глотку. Колючая шерсть забилась в пасть, но Цуна просто не обращала на нее внимания. Жертва стала биться, молотить копытами по всему, по чему попадала и визжать. От сильной боли альфа-самка сжала зубы еще сильнее. Послышался хруст позвонков, и тело безвольно обмякло в объятьях смерти. С ненавистью бросив тяжелую тушу, волчица оторвала ногу и полезла с ней на дерево. Зайдя в самую крону, укрытая листьями, в уюте и покое, белая наконец расслабилась и начала грызть довольно жесткий трофей, восторженно выплевывая шерсть в озеро.